Китайская экспансия: вымысел или реальность. Как сталин боролся против китайской экспансии на дальний восток

Уже довольно давно идут дебаты об опасности сближения России с Китаем и о последствиях китайской миграции в приграничные регионы Сибири и на Дальний Восток.

В результате полная сумятица в головах неспециалистов, часть из которых инстинктивно считает угрозу весьма актуальной, часть опять же инстинктивно придерживается прямо противоположной позиции, а большинству эти непонятные дискуссии уже так надоели, что оно махнуло на них рукой. И, наверное, напрасно, потому что риски действительно существуют.

Кому не страшен холод

Не следует забывать: Юго-Восточная Азия густонаселенна. Там сложные межэтнические взаимоотношения, основанные на взаимном балансе и негласных договоренностях. Там власти, мягко говоря, не будут приветствовать неожиданное и резкое увеличение численности одной из диаспор. Даже в Сингапуре, где китайцев абсолютное большинство.

Кроме того, в самом Китае наиболее развиты в экономическом плане как раз регионы, находящиеся на юге и юго-востоке. Именно там успешно реализуется новая китайская экономическая модель. А вот север страны беден, малонаселен и недоинвестирован. Разница в доходах между ним и юго-востоком существенна и имеет тенденцию к увеличению. Именно оттуда в основном идет поток миграции в Россию. Холод не страшит людей, которые могут заработать в чужой стране гораздо больше, чем на родине. Прочие недостаточно благоприятные условия жизни также не являются преградой, поскольку дома отправляющиеся в Россию мигранты живут зачастую хуже.

Ну и, конечно, китайцев привлекает в Россию сочетание огромных природных богатств с недопустимо низким вниманием властей и населения к их бережному использованию. Сегодня на повестке дня в первую очередь лес, причем отношение к разработке этого ресурса, да и других тоже со стороны китайцев просто недопустимое. И еще торговля товарами китайского производства, в том числе контрабандными.

Традиционная реплика сторонников китайского присутствия в России в этом отношении: мы сами виноваты в том, что мигранты так относятся к нашим природным ресурсам. Правильное замечание. Есть только одно существенное "но": в силу ряда причин китайцам свойственно такое отношение к природным ресурсам чужой страны, они в массе своей стремятся быстрее и больше заработать, как это и свойственно нации, вошедшей в этап первичного накопления капитала, так что за частным китайским капиталом требуется куда более серьезный контроль, нежели, скажем, за европейским.

Миграция неизбежна

Так что миграция китайцев в Россию будет продолжаться. В целом ей благоприятствуют несколько основных факторов.

Во-первых, это неприхотливость, терпеливость, трудолюбие китайской рабочей силы. Мало кто из других этносов может преуспеть в условиях Сибири и Дальнего Востока. Например, подавляющее большинство итальянцев там работать просто откажутся. А вот китайцы вытерпят погодные условия, справятся с бытовыми трудностями, а потом добьются своего в бизнесе.

Во-вторых, жесткая экономическая и социальная необходимость. Время дебатов о том, нужна ли России миграция иностранной рабочей силы, уже прошло. По имеющимся прогнозам, население нашей страны к 2026 г. снизится с 143 млн. до 137 млн. человек. К этому времени суммарная естественная убыль трудоспособного населения достигнет 18 млн. человек.

Без китайской миграции и китайской торговли ситуация в некоторых приграничных регионах уже вскоре станет критической. Напомню, что делавшиеся еще в царское время попытки ограничить приток китайской рабочей силы были неэффективными, поскольку их соблюдение привело бы к стагнации приграничной экономики России. Сегодня есть откровенная заинтересованность в китайском присутствии не только российских региональных властей, но и части местного населения. Чем ближе к Китаю, тем больше экономических возможностей. В-третьих, созданные представителями восточного соседа в 90-х годах "плацдармы" в России. Причем китайцы не только воспользовались благоприятной ситуацией. Они закрепились в экономике России и теперь пользуются этим для помощи соотечественникам.

В-третьих, притоку мигрантов-предпринимателей способствует сохраняющаяся, а то и крепнущая коррупция местных властей. Как ни парадоксально на первый взгляд, с китайцами очень часто "стесняются" куда меньше, чем с соотечественниками. Иначе невозможно объяснить "беспредел", который до сих пор зачастую имеет место в пограничных регионах. Причем в целом к выгоде китайских бизнесменов.

В-четвертых, традиционная замкнутость китайских общин, очень жесткая ориентация прежде всего на поддержку "своих" во всех сферах, причем особенно в бизнесе. Нанятый русским предпринимателем китаец будет, как правило, сохранять ему лояльность лишь в последнюю очередь. Например, при ведении деловых переговоров с соотечественниками он сначала будет помнить, что он китаец, и только потом, что работает в российской фирме. Китайский бизнесмен в России, если ему дать право выбора, будет нанимать на работу только соотечественников. Китайцы, кстати говоря, вообще предпочитают все производить сами, если только могут это сделать.

В-пятых, "полупрозрачная" граница. Этот фактор дает возможность притока нелегальной рабочей силы и создание "черного рынка" труда китайцев в России. Во многом отсюда вместе с традиционной китайской обособленностью и растущая криминальная составляющая китайского присутствия в нашей стране.

В-шестых, геополитические замыслы Москвы, которая сегодня вместе с Пекином выступает против американского доминирования в современном мире. Будем предельно откровенны: создать хотя бы относительный баланс США сегодня можно только при наличии хороших партнерских отношений с Китаем.

Косвенным образом об этом свидетельствует сама позиция Вашингтона. Понятие "русская угроза" давно уже не в ходу среди серьезных политиков и аналитиков в Соединенных Штатах. Кое-кого, конечно, раздражает стремление нашей страны вернуть себе место среди лидирующих государств мира, однако опасности от нее мало кто ожидает. А вот "китайская угроза" рассматривается американскими экспертами совершенно всерьез. Мне даже кажется, что отзвуки этого отношения сказываются и на дискуссии в России относительно перспектив отношений с Китаем. Иначе к чему столько негативных мифов о нашем южном соседе в отечественной прессе?

В-седьмых, очень низкий уровень российского мелкого и среднего бизнеса, ведущий без поддержки властей к отсутствию конкуренции. Приезжим китайцам зачастую просто не с кем соперничать, вот они и укрепляют постепенно свои позиции на Дальнем Востоке и в приграничных регионах Сибири. И эта ситуация сохранится до тех пор, пока российские власти не станут, в конце концов, реально поддерживать своих доморощенных коммерсантов вместо того, чтобы им препятствовать.

Наконец, только в-восьмых, осторожная поддержка официального Пекина и китайских приграничных властей.

Нужны ли Пекину Дальний Восток и Сибирь?

Есть ли у Пекина стратегия экспансии в Россию? Есть стратегия развития двусторонних отношений и четкое понимание ближайших и среднесрочных целей. Массовая миграция населения на север с целью присоединения к Китаю новых территорий в их число явно не входит. Имеются куда более важные задачи: сотрудничество с Москвой для нейтрализации тенденции к однополюсному миру, решение проблемы Тайваня, вытеснение США из близлежащих регионов Азии, собственное, весьма противоречивое и сложное экономическое развитие, очень большие проблемы во внутренней политике, очень большие проблемы во взаимоотношениях с Западом... Список можно продолжить.

Вообще Пекин совершенно не заинтересован в создании положения, когда Россия начнет рушиться и создастся возможность для действительно массовой экспансии китайцев на ее территорию с последующими геополитическими решениями. Пекину сейчас и в обозримом будущем нужна сильная Россия.

Отсюда и подход к миграции своего населения: пусть работают в России, поскольку это непосредственно связано с увеличением экспорта китайских товаров, импортом необходимого сырья, а также притока валюты, что в целом будет способствовать развитию Китая.

А потому принципиальное упорство противников сближения с Китаем то вызывает удивление, то настораживает. Причины этого упорства трудно объяснить временным заблуждением или обычными рациональными аргументами. Более вероятно, что на большинство тех, кто боится китайцев, воздействуют либо уж очень рациональные мотивы, либо факторы иррационального порядка.

Что впереди?

И здесь сразу же возникает вопрос, какой будет эта миграция в дальнейшем. Если наша страна будет недальновидной в этом вопросе, то приток китайской рабочей силы будет оставаться нерегулируемым и зависящим только от желания "другой стороны". Меньше или больше - в зависимости от экономической ситуации, и всегда игра без правил или, точнее, по чужим правилам. Примеров тому наша недавняя история и наша нынешняя современность дали уже немало, причем не только с китайцами.

Все прекрасно понимают, что это путь в никуда, и ничего хорошего он России не принесет, а самому Китаю даст сравнительно мало. Это дорога к вспышкам ксенофобии среди российского населения и следующим за ним весьма печальным событиям. Это фактически подрыв возможности не просто восстановить, но утвердить российскую экономику в приграничных с Китаем регионах. Потому что китайцы российскую экономику сознательно восстанавливать не собираются, у них другие, себялюбивые задачи.

Если же российские власти, наконец, определят конкретную стратегию в миграционных делах и будут ее жестко придерживаться, то ситуация будет выглядеть совсем по-другому. В некоторых местах возникнет своеобразный российско-китайский экономический симбиоз, что, в общем-то, в интересах населения обеих сторон. Где-то появятся иные формы сотрудничества, которые желательно предусмотреть заранее и которых необходимо четко придерживаться. Собственно говоря, для этого и существует государство.

Если будет избран второй вариант, то действительно массового притока китайских мигрантов в Россию не будет. Китайцы не захотят придерживаться тех ограничений, с которыми им придется столкнуться, и в массе своей сосредоточатся главным образом на торговле. Их цели очевидны уже сейчас: импорт сырьевых ресурсов и экспорт всего, что можно продать в Россию. Это сфера частного бизнеса, который и представляет подавляющее большинство мигрантов.

Сфера государственного бизнеса на несколько порядков выше. Это импорт нефти и газа, военно-промышленное сотрудничество. Здесь китайцы будут последовательны до предела. Их государственные и полугосударственные компании представляют собой мощь, которая едва ли правильно оценивается общественным мнением и, будем надеяться, не недооценивается государственными структурами. Они уже показали России свою силу в Казахстане, обходя наших нефтяников в борьбе за выгодные контракты. Они уже начали инвестиции в российский ТЭК.

А теперь о рисках: замкнутость китайских общин

История показывает, что китайские общины необычайно медленно ассимилируются местным населением. Российский же опыт свидетельствует о том, что такая линия поведения не принимается большинством населения. Восточные славяне могут с уважением отнестись к чужой культуре, но не приемлют замкнутость групп мигрантов. Они видят в этом угрозу. Во многом рост ксенофобии в российской провинции в отношении недавних "пришлых" кавказцев связан именно с этим обстоятельством.

Китайская миграция представляет собой людей, занятых бизнесом в рамках первичного накопления капитала. Со стороны они выглядят энергичными, циничными и непонятными людьми, которые то ли "гнушаются" местных, то ли настолько "другие", что не могут с ними общаться, и потому не вызывают чувства симпатии. Отсюда во многом рост раздражения среди россиян в отношении китайцев, однозначно фиксируемый всеми социологическими исследованиями.

Это скорее иррациональные мотивы угрозы. Есть и рациональные. В глазах "местных" самоизолирующая себя по неизвестным причинам община "пришлых" будет представлять опасность. Те же чувства со временем будет испытывать и местная власть вне зависимости от степени ее коррумпированности.

Сказанное не означает, что у китайцев в России помимо давних традиций нет иных причин для замкнутости. Опросы показывают, что есть две основные угрозы: милиция и ксенофобствующая молодежь. Одни нещадно штрафуют или, если называть вещи своими именами, вымогают деньги, другие зачастую избивают.

Общий результат, однако, остается прежним: китайские общины представляют собой замкнутые и хорошо организованные группы мигрантов, ориентированные на частнопредпринимательскую деятельность. Они фактически не контактируют с властями, действуют где-то в области между легальной и теневой экономикой, фактически всегда связаны с собственным криминалом, действующим почти всегда в рамках самой общины. Они сами не хотят сближаться с российским обществом.

Вместе с тем бытующие мнения о том, что все приезжающие в Россию китайцы являются тесно сплоченным сообществом, явно неверны. На деле мы имеем откровенную конкуренцию между различными общинами, иногда протекающую за гранью закона.

Нам предстоит столкнуться с другой трудовой и предпринимательской культурой. И это при условии, что у большинства сидят в голове европейские стандарты или хотя бы представление о них.

Шок неизбежен. И к нему лучше готовиться заранее. Но альтернативы у нас нет.

«Китайская угроза» России - а, точнее, Сибири и Дальнему Востоку вошла в привычный перечень «патриотических» страшилок. Придут страшные китайцы и поработят всё, что за Уралом. Возможно, когда-нибудь так и будет. Но если посмотреть на политическую и экономическую активность Китая по всему миру, можно придти к выводу, что наши территории для Поднебесной - это цель третьей, а то и четвёртой очереди.

Цитата:

Митинг в Алма-ате против экспансии Китая в Казахстане 30 января 2010.
(Photo: REUTERS)

Если говорить о постсоветском пространстве, то активнее всего Китай ведёт себя в Средней Азии - в первую очередь, в Туркмении, откуда КНР протянула нитку газопровода. В интервью «Свободной прессе» главный редактор ресурса «Фергана.ру» Даниил Кислов рассказывал, что не меньшее значение китайцы придают другим бывшим азиатским республикам.

Цитата:
«Я бы акцентировал внимание на следующем феномене: на фоне той политико-риторической возни, борьбы влияний между Россией и Америкой на большой шахматной доске имени Бжезинского, растёт влияние Китая.

Растёт оно через экономику - Китай вкладывает в этот регион очень много денег. Инвестируют в постройку автодорог - уже построили таджикам, киргизам, сейчас будут
прокладывать магистрали узбекам. Инвестирует в те отрасли экономики, которые точно не дадут быстрой отдачи - принесут плоды через десятки лет. Совершенно ясно, что Китай будет победителем в этом регионе через 30-50 лет.

В отличие от многих российских экспертов, которые говорят, что Китай будет поглощать российскую территорию, Сибирь и Дальний Восток, я считаю, что ему Центральная Азия с точки зрения рынка, экономического развития гораздо интереснее. Речь идёт не о поглощении, военной оккупации и так далее, а о росте торговых связей.

Китай уже развил свой Уйгурский экономический округ, самую западную часть страны, именно за счёт бывших советских республик Центральной Азии, продавая туда свои товары в огромном количестве.

Они проводят абсолютно оправданную политику - приходят туда, где другие пока не успели. Китай уже несколько лет лоббирует проект Транскитайской, а далее - Трасцентральноазиатской железной дороги. И там вся интрига - в ширине колеи. Некоторые эксперты говорят - если Китаю удастся настоять на том, чтобы использовать свой стандарт колеи, то всё - фактически, это будет экономическое поглощение», - считает эксперт.

Цитата:
Туркмения: Газонасосная станция около маленького города Фараб, расположенного в центре Каракум. Это один из компонентов проекта по строительству газопровода длиной более чем 6 тысяч километров из Центральной Азии в КНР. Китай вложил в это строительство приблизительно 6 млрд долларов, но многие предполагают, что из-за коррупции реальные затраты были значительно выше

Не меньшую активность Китай проявляет в других странах третьего мира. Если в период «холодной войны» между США и СССР шла борьба за симпатии вождей и диктаторов, то теперь вакантное место сверхдержавы заняла КНР. Причём речь, как правило, идёт не об идеологическом контроле, только бизнес.

По сравнению с бизнесменами из США и Европы китайские компании оказываются в выигрыше - их не контролирует пресса, а правительство КНР закрывает глаза на практику подкупа должностных лиц в «банановых республиках». Работать в бедных странах, очевидно, порой прибыльнее, чем, например, в России - и взятки обходятся дешевле, и климат лучше. Никакого законодательства об охране труда, никаких прав у местного населения. При этом можно работать с самыми одиозными диктаторами - и внутри Китая это никто не осудит.

Конечно, есть и политические риски - ведь работа идёт в неспокойных, нестабильных регионах. Однако, китайцев это обстоятельство, похоже, не сильно пугает - уж если они готовы вкладывать деньги на территории, скажем, Таджикистана, Южного Судана или Сомали.

В итоге уже сейчас под влияние Китая попали многие страны Африки, Азии и Латинской Америки. Весь прошлый год журналисты Foreign Policy Эриберто Араужо и Хуан Пабло Карденал с командой фотографов работали там, где китайский бизнес наиболее активен. Они исследовали 24 государства - прошлись и по лесным посёлкам Мозамбика, и по золотым приискам в Бирме. Журналисты пришли к выводу, что в Африке китайские дипломаты продвигают свою страну как альтернативу другим сверхдержавам - при этом не имеющую негативной репутации колониальной империи.

Цитата:
Бирма: На золотом прииске в 50 километрах от города Мьичина десятки бирманских шахтёров - возраст некоторых едва достигает 14-ти лет - работают ежедневно с 6 утра до 4 вечера. Технология добычи крайне примитивна, и работать тут крайне тяжело

В иностранной экспансии Китай в первую очередь интересуют два вопроса - нефть и земля.

Что касается ископаемого топлива, то китайская политика - максимально разнообразить регионы, откуда можно импортировать нефть. Если речь идёт о Латинской Америке - то это и восточное, и западное побережье. Кроме того, КНР интересует Африка - китайцы занимаются поисками нефти даже в тех местах, где прочие нефтедобывающие компании сдались и прекратили геологоразведку.

В 2008 году газета Financial Times писала, что Китай готовится проникнуть в Африку в таких масштабах, которые намного превосходят все его приобретения на этом континенте к настоящему времени. В последнее время китайское государство приступило к реализации ряда инициатив, призванных обеспечить долгосрочные поставки нефтяного сырья из Судана – одной из самых перспективных в этом отношении стран Африканского субконтинента

Цитата:
Судан/Мозамбик: Два фермера, китаец и суданец, сфотографированы на ферме, принадлежащей китайской семье, на юге от Хартума. Китайские госкомпании вложили в эти земли миллиарды долларов, и Пекин постоянно защищает местный режим от претензий правозащитников.

Справа - китайский управляющий снят с местным работником на дороге в Шаи-шаи в южном Мозамбике. Конфликты между рабочими и менеджментом начались в прошлом году в этой бывшей португальской колонии из-за унизительных условий труда на стройках, которые ведут китайские фирмы

Только по официальным подсчетам, начиная с 1999 года Китай инвестировал в суданскую экономику, по меньшей мере, 15 млрд долларов. Кроме того, Китай владеет 50% акций Хартумского НПЗ (производственная мощность 100 тыс. баррелей в сутки) совместно с суданским правительством.

Цитата:
Судан: Китайские рабочие сняты на фоне плотины Мерове, которая построена на Ниле в 350 километрах от столицы государства Хартума. Из-за этого строительства 50 тысячи суданцев вынуждены переехать на новое место жительства

В прошлом году стало известно, что Китай и Венесуэла заключили ряд контрактов в топливно-энергетической сфере на общую сумму в 36 млрд долларов. КНР, в частности, предоставила Венесуэле инвестиционный пакет на 16 млрд долларов, который предусматривает строительство тепловых электростанций в стране.

Еще 20 млрд будут выданы в качестве инфраструктурных кредитов под сравнительно небольшие проценты. Венесуэла расплатится по ним своей сырой нефтью.

В Эквадор - страна находится в том же регионе, но с выходом к Тихому океану Китай планирует инвестировать несколько миллиардов долларов. Речь идёт о кредите в 1 млрд долларов - это предоплата за поставки нефти. Кроме того, китайская компания Sinohydro строит гидроэлектростанцию стоимостью 2 млрд долларов.

Что касается земли, то ещё в 2008 году в Министерстве сельского хозяйства Китая был разработан план по созданию собственной продовольственной базы за границей. Прессе, в том числе иностранной, в общих чертах дали понять, что это за план и что он преследует. Затем по каким-то причинам был дан задний ход, и официально принятие плана отложили. Но самое главное - это то, что такой план есть, пусть он и дорабатывается.

Цитата:
Эквадор: Китайский рабочий расчищает кустарник в эквадорской Амазонии, где китайская госкомпания Синогидро занимается строительством плотины

Позже Китай приобрел долю в одной из крупнейших частных компаний мира, занимающихся торговлей активами, «Блекстоун». Эта компания уже инвестировала сотни миллионов долларов в аграрный сектор, в основном покупая земли сельскохозяйственного назначения в различных странах.

Активно действует и китайская корпорация по торговле семенами «Чонцин сид Корпорэйшн». В прошлом году она приобрела в Танзании 300 га земли для выращивания гибридного риса.

Ещё одно предприятие под контролем Китая - международная группа технического и экономического сотрудничества «Сантайм». Группа создала СП на Кубе и в Мексике для выращивания риса. В ее распоряжении там 5 тыс. и 10 тыс. га соответственно. Сообщается о планах аренды земель в Средней Азии. «Сантайм» действует также в Казахстане и намеревается расширять свою деятельность на новых территориях - в России, странах Южной Америки и в Австралии.

Цитата:
Куба: Группа изучающих боевое искусство тай-чи тренируется в центре Чайнатауна в
Гаване. В данный момент Пекин - второй по значимости торговый партнёр Кубы, китайцев опережает только Венесуэла. Грузовики, легковые автомобили, тяжёлое машиностроение и другие китайские товары поступают на остров в обход санкций, введённых западными странами

И все же основной ареной китайской аграрной экспансии в настоящее время является Африка. Как отмечает в этой связи английская «Индепендент», объем двусторонней торговли Китая с африканскими странами в конце 2008 года составил 100 млрд долларов. Согласно некоторым оценкам, в Африке находится не менее 750 тыс. китайских специалистов. Среди этих специалистов немало тех, кто занимается сельским хозяйством. Вот некоторые примеры сотрудничества в аграрной сфере.

Президент Уганды выделил китайским инвесторам 4 тыс. га, на которых работают крестьяне из Китая. Проект находится в ведении главы Китайско-африканского делового совета.

Активно развивается сотрудничество в этой области и с Мозамбиком. Более того, правительство Китая инвестирует средства в различные проекты на территории Мозамбика, уже начиная с 2006 года. Экспортно-импортный банк предоставил заем на 2 млрд долларов. Предполагается выделение дополнительно еще 800 млн долларов. В реализации всех проектов ожидается участие примерно 10 тыс. китайских специалистов. Переговоры об аренде земли все еще идут.

Цитата:
Мозамбик: Китайский предприниматель на своём складе в городе Бейра. Местные активисты считают, что китайцы виновны в вырубке 25% всех лесов в центральном Мозамбике

В мае 2008 года частный китайский бизнесмен приобрел в Камеруне 10 тыс. га земли для выращивания риса. Местные крестьяне, которые будут работать на полях, считают, что рис будет экспортироваться в Китай.

В качестве примера того, как работает «бизнес по-китайски», можно привести родину предков президента США Барака Обамы Кению. Это государство, согласно данным ресурса Africapedia, занимает 16 место из 51 в индексе качества жизни (в целом по континенту). По объёму ВВП Кения находится на 9-м месте в Африке ($66,5 млрд, 2008).

Благодаря утечкам, опубликованным WikiLeaks, мы можем заглянуть во внутреннюю переписку посла США в Найроби Майкла Ранненбергера. На сайте пока опубликовано два документа, непосредственно касающихся взаимоотношений Кении и КНР, а также китайских фирм.

«Китайское присутствие в Кении продолжает расти в геометрической прогрессии» - рапортует посол. У Китая положительное сальдо торгового баланса с этой страной, а экспорт в неё в период с 2004 по 2008 год рос по 25%, причём стоимость ввозимых товаров превышает объёмы импорта в 30 раз - почти миллиард долларов против 29 миллионов. Для сравнения, торговля с США - Кения закупается на 440 млн долларов, продаёт товаров на 343 млн (данные 2008 года).

«China National Offshore Oil Corporation» (CNOOC) развёртывает добычу нефти в регионе Исиоло. Геологоразведывательные работы обошлись в 29 млн долларов. В течение 50 лет многие компании пытались найти здесь нефть - но безуспешно.

Возможно, китайцы будут строить новый гигантский морской порт в Ламу. Предварительная оценка стоимости проекта - около 5 млрд долларов. Окупить проект, предполагает посол, можно будет при условии строительства железных и автомобильных дорог, а также трубопроводов в Южный Судан, Уганду и Эфиопию. Если нефть будет добываться и в самой Кении, то проект будет вполне рентабелен.

Вдобавок, китайцы реализуют большое количество инфраструктурных проектов по всей Кении - в частности, строят дороги.

Кроме того, Китай поставляет оружие вооружённым силам Кении, и увеличивает своё влияние в местной службе национальной безопасности и разведки - поставляя телекоммуникационное оборудование.

Майкл Ранненбергер жалуется, что американские IT-фирмы проигрывают китайским - все поставки компьютерного и коммуникационного оборудования идут исключительно из Поднебесной. Влияние Китая настолько велико, что даже не задействуя коррупционные связи, китайские производители могут предлагать на первый взгляд более выгодные решения.

Однако, те компании, которые закупаются у китайских поставщиков, позже часто об этом жалеют - им приходится переплачивать за послепродажное обслуживание.

«Китай вновь колонизирует Африку», - цитирует посол высказывание Майкла Джозефа, главы телекоммуникационной компании «Сафариком» (гражданина США). Тот рассказывает на примере строительства новой оптоволоконной сети FONN как о «китайском способе ведения бизнеса в Кении».

Эта сеть, утверждает топ-менеджер, изначально была спроектирована очень плохо - специально, чтобы потом китайские компании получили дополнительные контракты на её доработку. И вместо того, чтобы тянуть оптоволокно в густонаселённых районах, китайцы повели линии в необитаемые районы.

Китайцы предлагают лучшие цены, потому что получают льготные кредиты от правительства КНР, отмечается в докладе, «впрочем, в этом нет ничего нового», сообщает посол. Поставляемое оборудование имеет неплохое качество при низких ценах, однако послепродажное обслуживание американский конкурент Huawai и ZTE описал коротким ёмким словом «shit». В случае возникновения проблем китайцы «разбегаются», или делают вид, что не понимают сути
претензий - «языковой барьер», ничего не поделаешь. Доходит до прямого обмана - одна из компаний поставила только половину оборудования, и Майклу Джозефу пришлось ехать в Китай разбираться с руководством этой корпорации.

Чтобы преуспеть, утверждает Майкл Джозеф, китайцы (имеются в виду фирмы, а не госорганы) подкупают кенийских политиков и министров. Когда ему пришлось отменить упомянутый контракт, местный министр связи устроил ему разнос, заявив, что тот поставил под угрозу «межнациональные отношения». В дальнейшем, стоило топ-менеджеру поговорить с представителями китайских фирм, в течение 20 минут ему обязательно звонили министры и депутаты парламента.

Ещё один пример нечестной работы китайцев - развёртывание местной сети мобильной связи стандарта CDMA. Так как заказчиком работы была госкомпания, должен был проводится открытый тендер. Однако как-то само собой получилось, что контракт получила корпорация Huawei - безо всякого конкурса. Один вопрос, заключает посол, остаётся без ответа - китайское правительство просто закрывает глаза на то, что делают эти компании, или прямо способствуют «грязному» поведению?

Ну, а в южной Сибири уже готовятся к встрече гостей:

Россия и Китай в Африке (нажать на рисунок для увеличения)

Великое китайсуое расселение (нажать на рисунок для увеличения).

В 1937 году Советский Союз покончил с ползучим проникновением китайцев на Дальний Восток.

Китайская иммиграция в Россию началась в 1870-е гг., примерно через полтора десятка лет после присоединения Дальнего Востока к России. Таким образом, уже первые русские поселенцы довольно быстро познакомились с новыми соседями. Иммиграция китайцев была организована самими российскими властями и связана с привлечением китайцев на казённые работы. До 1878 году действовал запрет китайских властей на перемещение населения за пределы страны из-за политики изоляционизма. Таким образом, формально китайцы, перебиравшиеся на работу в российские пределы, считались на родине преступниками. С активным освоением русскими восточных территорий, китайцев стали привлекать на сезонные работы в добывающей промышленности. Если в 1890 году в Приморском крае насчитывалось 6,2 тысячи китайцев, то в конце 1890-х гг. их было уже около 30 тысяч человек. Всего же численность китайцев на Дальнем Востоке к началу ХХ столетия составляла 250 тысяч человек.

Миграция из Китая была в основном временной. Основой миграционного потока были отходники, прибывавшие в край на заработки. Мужчины составляли среди них 98%. Большинство из них к зиме возвращались на родину, некоторые оставались на 2-3 года. Постоянно в крае находилось до 80-90 тысяч китайцев. Точная численность была никому неизвестна, поскольку многие китайцы проникали в Россию нелегально. Большинство не имели никакой квалификации и могли использоваться лишь в качестве чернорабочих, прислуги, затем шли мелкие торговцы, кустари-одиночки, огородники, охотники, искатели женьшеня, рыбаки, а также чернорабочие, занятые на строительных работах и в золотодобыче. Китайские иммигранты оседали почти исключительно в городах, образуя специфические китайские кварталы.

Китайцы, живя своей общиной, по существу были изолированы от русского населения и властей. В большинстве своем они были неграмотны и к тому же не знали русского языка. Характерной особенностью внутренней жизни китайской общины было создание легальных и тайных обществ и союзов. Китайцы жили по свои законам, не подчиняясь русской администрации. Весь Уссурийский край для удобства управления они разделили на округа, во главе которых стояли китайцы. Там, где есть три китайца, есть и «триада» - китайская мафия. Размах китайской организованной преступности был весьма велик, хотя в основном бандиты предпочитали грабить своих соотечественников.

Особенную славу имели китайские разбойники - хунхузы. В основном они действовали на территории Маньчжурии, но нередко забредали и в пределы русских владений. Первая стычка русских с хунхузами зафиксирована в 1862 году, последняя - аж в 1935-ом! Размах хунхузничества значительно уступал абречеству на Кавказе, но все равно работой по специальности русские военные, казаки и жандармы на Дальнем Востоке были обеспечены на годы.

Китайцы и в легальном бизнесе добились серьезных экономических успехов. По данным Амурской казенной палаты, основанным на числе выданных торговых документов, русских предприятий в крае считалось в 1910 году 5 958, а иностранных - 3 796, причем иностранцам белой расы принадлежало всего только 160 предприятий, следовательно, на долю желтой расы приходится свыше 37% всех торговых предприятий. Особенно велико число желтых торговцев в Приморской области, где оно достигает почти 41%. Китайцы вели масштабную торговлю алкоголем, спаивая аборигенные народы края. Китайской иммиграцией была заселена и приисковая тайга, и деревни, в которых китайцы работали торговцами, ремесленниками, батраками, и города, где они обслуживали работы железнодорожного, военного и морского ведомств. Чайнатаун Владивостока был известен под народным названием Миллионка и славился на всю Российскую империю своими притонами, борделями, опиумными курильнями и особым криминальным фольклором.

Обеспокоенные российские власти стали принимать меры по ограничению притока китайцев и интеграции китайцев в российскую жизнь. В 1883 году был принят закон о подсудности китайцев русским судам. В 1885-ом - введён порядок выдачи китайцам специальных русских «билетов» (видов) на жительство в пределах Приморской области. В 1886 году иностранцам запретили расселяться в приграничных местностях, в 1892-ом их лишили права приобретения недвижимости в Амурской и Приморской областях, и, наконец, в 1897 году на русском Дальнем Востоке было запрещено китайское самоуправление, и китайцы официально стали жить на основании общероссийских законов. Но только официально - на практике диаспорой по прежнему управляли криминальные авторитеты.

«Желтая опасность» стала реальностью летом 1900 года, когда в Китае вспыхнуло восстание ихэтуаней. Мятежники, которые своим антизападным исступлением напоминали талибов, разрушали железные дороги, валили телеграфные столбы, убивали христианских миссионеров и китайцев-христиан. В скором времени китайская императрица Цы Си присоединилась к восставшим, объявив войну 8 европейским странам, включая Россию. В Маньчжурии ихэтуани осадили строящийся город Харбин, который удерживали малочисленные русские отряд, а 1 июля 1900 года их отряды вторглись на российскую территорию, переправившись через Амур. На следующий день китайские регулярные войска и ихэтуани подвергли артиллерийскому обстрелу Благовещенск, защищаемый казаками и вооружёнными горожанами. Обстрелы продолжались 13 дней, но из-за неумелости китайских пушкарей не причинили особого ущерба, погибло всего 5 человек.

В ответ губернатор Грибский распорядился выселить китайцев из города. Взбешенные обстрелом ополченцы загнали не успевших ранее бежать китайцев в Амур, и тысячи из них погибли при переправе. Трагический эпизод, который журналисты окрестили «амурской утопией», вряд ли можно оправдать, но угроза городу была ликвидирована.

Тем временем русские войска вместе с амурскими и уссурийскими казаками и ополченцами перенесли войну на китайскую территорию, форсировав Амур, и к концу 1900 года овладели всей Маньчжурией, а войска международной коалиции под непосредственным командованием генерала Николая Линевича взяли штурмом Пекин.

Неудивительно, что после 1900 года русские власти стали с опасением относиться к китайским гастарбайтерам. Указом от 1910 года запрещалось использовать их труд на государственных предприятиях, однако на частных предприятиях их количество росло, а в годы Гражданской войны многие китайцы присоединились к шайкам хунхузов, ликвидация которых затянулась до середины 30-х гг.

В 1926 году на советском Дальнем Востоке официально проживало 72 тысячи китайце, но, поскольку граница была практически открыта, сколько их было на самом деле никто не знал.

Тем временем международная обстановка обострялась. В 1929 году в ответ на захват принадлежащей СССР Китайской восточной железной дороги Красная армия разгромила войска формально подчиняющегося китайскому правительству хозяина Маньчжурии Чжан Сюэляна. В 1931 году Маньчжурию захватила Япония, и её доведённая до 1 миллиона человек Квантунская армия открыто готовилась к вторжению. С этого времени пограничные инциденты происходили чуть ли не каждый день. Японская агентура, среди которой было много русских белоэмигрантов, проникая на советскую территорию, устраивала диверсии и покушения. С 1936 года по 1938 год японские силы совершили 231 нарушение границы СССР, в 35 случаях они вылились в крупные боевые столкновения.

Ответные меры не заставили себя долго ждать. Численность советских войск на Дальнем Востоке значительно возросла. На маньчжурской территории появились отряды обученных в СССР китайских партизан. А после того как был перекрыт канал нелегальной иммиграции, начался процесс «выталкивания» китайцев на историческую родину.

Советские руководители Дальнего Востока проводили политику замены иностранной рабочей силы, поощряя реэмиграцию китайцев. Был прекращен найм китайцев на сезонные работы. Многие китайские гастарбайтеры, отработав некоторое время, получали отказ от продления трудовых соглашений, после чего вынуждены были возвращаться домой. Те китайцы, которые пытались оставаться нелегально, депортировались силой. Был ликвидирована владивостокская Миллионка и прочие неподконтрольные китайские кварталы, а их обитатели частью ликвидированы на месте, частью депортированы на родину, частью трудоустроены в интересах советской республики на островах одного знаменитого архипелага.

К 1937 г. в Приморье оставалось около 10 тысяч китайцев. Именно они и подверглись в этом году поголовной депортации на родину. Довод в пользу возвращения был прост: 7 июля 1937 года Япония начала масштабную войну, ставя целью завоевание всего Китая. Поскольку почти все китайские иммигранты являлись мужчинами призывного возраста, им вежливо посоветовали отправиться домой на войну с внешним врагом. Возразить на это ни лидер Китая Чан Кайши, ни лидер Компартии Мао Цзэдун ничего не смогли. Они же сами призывали весь народ подняться против японских агрессоров!

К началу 1938 года китайская община прекратила своё существование на территории советского Дальнего Востока, и до падения СССР он был чисто русским краем.

Но сейчас другие времена. Уже к 1993 году численность китайцев на Дальнем Востоке перевалила за 100 тысяч, а сейчас их с учётом нелегалов в несколько раз больше. Как и в своё первое пришествие, китайская диаспора представляет собой государство в государстве, подчиняясь только своим законам и своим лидерам. А недавние инициативы российского правительства по передаче Поднебесной для обработки больших массивов сельскохозяйственных земель в Приамурье в случае их реализации значительно ускорят процесс китаизации региона.

😆Устали от серьезных статей? Поднимите себе настроение 😆 самыми лучшими анекдотами! 😆 , или оцените наш канал на

Китай давно претендует на куда более значительную роль, чем та, которую он сейчас играет в мировой политике и экономике. Хотя и сейчас китайская экономика является одной из наиболее динамичных и стремительно развивающихся, на КНР приходится около 15% мирового ВВП (это третье место после Евросоюза и США), Пекин стремится укрепить позиции страны еще больше. Один из способов укрепления позиций Китая - реализация концепции «Один пояс - один путь» или просто концепции «Нового шелкового пути».

О концепции «Один пояс - один путь» Си Цзиньпин объявил еще в 2013 году. Уже сейчас ясно, что эта концепция стала основой, направляющей внешнюю политику КНР на ближайшие десятилетия. К 2049 году, столетию Китайской Народной Республики, страна должна прочно закрепить свои позиции в качестве мирового лидера. Эту цель ставит руководство КПК и она, судя по всему, действительно может быть достигнута. В рамках достижения этой цели Китай строит отношения с государствами Евразии, опираясь на концепцию «Один пояс - один путь». В первую очередь, Китай заинтересован в развитии отношений со странами Центральной Азии, Кавказа, Восточной Европы.

На самом деле, идея объединения вокруг Китая менее развитых в экономическом отношении государств возникла давно, еще во время правления Мао Цзэдуна. Председатель Мао разделял тогдашний мир на «первый мир» (капиталистические страны Европы, США), «второй мир» (социалистический лагерь) и «третий мир» — развивающиеся страны. Китай, согласно концепции Мао, должен был возглавить движение стран «третьего мира», противостоящих США, Европе и Советскому Союзу. Сейчас Советского Союза уже нет, а Россия - не конкурент Китаю. Главная задача Пекина - «перегнать» Соединенные Штаты, и для реализации этой задачи КНР и стремится завязать отношения с как можно большим количеством государств мира. Евразийские страны интересуют Китай, в первую очередь, из соображений обеспечения экономических коридоров в Европу. В перспективе именно с Европой Китай будет развивать отношения, конкурируя с США за европейский рынок. Но для этого потребуются экономические коридоры, по которым китайские товары будут направляться в страны Евросоюза. Для строительства таких коридоров и предусматривается возвращение к концепции шелкового пути - из Китая через Центральную Азию и Кавказ - в Восточную Европу и далее - в Западную Европу.

Сама идея Нового шелкового пути - это стремление реконструировать Великий шелковый путь, существовавший со II в. до н. э. Важнейший торговый маршрут древности и средних веков, Великий шелковый путь проходил через многие страны Азии и Восточной Европы. Однако тогда шелковый путь был лишь торговым транзитным путем из Китая в Европу, а Новый шелковый путь рассматривается как инструмент укрепления влияния Китая на другие государства. С помощью Нового шелкового пути Пекин стремится модернизировать всю экономическую и торговую систему Евразии. Естественно, в первую очередь это преобразование затронет страны Центральной Азии - Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан. Здесь уже сейчас активно работают китайские дипломаты и коммерсанты, крепнут связи между Пекином и бывшими советскими республиками Центральной Азии.

Китай приступил к организации всемирной системы транспортных коридоров, которые, по задумкам китайцев, должны соединить Китай со всем миром - странами Средней Азии, Европы, Ближнего Востока, Африки, Латинской Америки, Океании. В рамках Нового шелкового пути планируется строительство автомобильных и железных дорог, открытие морских и воздушных путей, прокладка трубопроводов, линий электропередачи. Китай планирует вовлечь посредством Нового шелкового пути в орбиту своего влияния 4,4 млрд человек - больше половины современного населения Земли.

К развитию сухопутных направлений Нового шелкового пути Китай относит: 1) строительство железнодорожных путей в Грузию, Азербайджан, Иран, Афганистан, Пакистан, Непал, Индию, Мьянму, Таиланд и Малайзию. Идея строительства мощного железнодорожного пути включает в себя создание тоннеля под проливом Босфор, организацию переправ с помощью паромов через Каспийское море. Северный коридор в Европу пойдет через территорию Казахстана и России, центральный коридор - через Среднюю Азию и Кавказ — Азербайджан и Грузию, а южный коридор имеет другое направление - через Индокитай и Индонезию к Индийскому океану и далее - к странам Африканского континента, на которые Китай уже распространил свое политическое и экономическое влияние. Эти пути должны связать всю Азию, но главной задачей остается обеспечение бесперебойной связи Китая с другими странами континента.

О том, как проект Нового шелкового пути влияет на мировую политику, лучше всего свидетельствует современная ситуация на Ближнем Востоке. Изначально Китай планировал организацию экономического коридора через Иран и далее - через Ирак и Сирию к Средиземному морю. То есть, Сирия рассматривалась как очень важное звено в системе шелкового пути. Однако этот путь обходил Турцию - важного игрока ближневосточной политики. В Анкаре давно строили свои планы относительно роли Турции в экономическом обмене между Китаем и Европой, но строительство экономического коридора через Сирию оставляло бы Турцию на периферии Нового шелкового пути. Китай не был заинтересован в том, чтобы организовать сообщение через Турцию еще и потому, что Турция всегда играла ключевую роль в поддержке уйгурских сепаратистов, действующих в Западном Китае (исторический регион Восточного Туркестана, ныне - Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР). Кроме того, строительство коридора через Сирию представлялось китайскому руководству более выгодным и в экономическом отношении.

Для того, чтобы планы по организации сирийского коридора не могли осуществиться, требовалось раскачать политическую ситуацию в Сирии до такого состояния, чтобы любой транзит через территорию этой страны не представлялся возможным. Война в Сирии стала прекрасным способом блокировки проекта «Один пояс - один путь» на средиземноморском направлении. Со времени «революций» в странах Северной Африки и Аравийского полуострова — т.н. «Арабской весны» — прошло почти семь лет, однако ситуация в Сирии не стабилизируется. Война стала затяжной, а действия вооруженных группировок делают невозможными любые попытки по строительству сухопутных путей через эту страну. Можно сказать, что оппоненты Китая добились своей цели - строить коридор через Сирию сейчас невозможно.

Какой путь остается у Китая? На смену сирийскому коридору приходит коридор из Средней Азии (Казахстана и Туркменистана) через Каспийское море в Азербайджан и далее - в Грузию, в Батуми, а затем - в Черное и Средиземное моря. Китай проявляет большую заинтересованность в развитии экономических отношений с Грузией и Азербайджаном, что свидетельствует о далеко идущих планах Пекина в отношении этих закавказских республик. В свою очередь, и Азербайджан, и Грузия также заинтересованы в пропуске китайского коридора через свои территории, поскольку это позволит им существенно улучшить свое экономическое положение, в том числе за счет строительства инфраструктуры и привлечения инвестиций.

В начале 2018 года вступает в силу договор Тбилиси с Пекином о свободной торговле. Аналогичное соглашение действует у Грузии и с Евросоюзом. При этом Тбилиси, несмотря на давние противоречия во взаимоотношениях с Москвой, стремится получить дивиденды и от сотрудничества с Евразийским экономическим союзом, в партнерские отношения с которым вовлечен проект «Один пояс - один путь».

В развитии отношений с Китаем заинтересован и ряд стран Восточной Европы. Постепенно восточноевропейские политики начинают понимать, что в Евросоюзе им в любом случае будет уготовано второстепенное место. Позиции стран Восточной Европы не учитываются европейскими «тяжеловесами» при обсуждении даже самых важных вопросов, например - размещения мигрантов. Фактически страны Восточной Европы, Балканского полуострова рассматриваются Евросоюзом как ресурсные территории, с которых можно черпать дешевую рабочую силу. Кроме того, вхождение этих стран в Евросоюз и НАТО всегда рассматривалось как профилактика распространения на них российского влияния. США и Западная Европа в 1989-1990 гг. не для того одержали серьезнейшую победу над СССР, вытеснив Москву из Восточной Европы, чтобы сдать затем свои позиции.

Очень активную роль в развитии взаимоотношений Китая и стран Восточной и Центральной Европы играет Венгрия. Будапешт - современный «диссидент» Евросоюза. Мы знаем, что по ряду принципиальных вопросов Венгрия занимает отличную от Евросоюза позицию. Это касается и миграционной политики, и отношения к однополым бракам, и санкций против России. Не удивительно, что Будапешт стремится развивать все более активные взаимоотношения с Китаем. Недавно в Будапеште прошел саммит «16+1» — шестой по счету. Участие в саммите традиционно приняли представители Китая. Что такое «16+1» — это шестнадцать государств Восточной и Центральной Европы, Балканского полуострова - Албания, Босния и Герцеговина, Сербия, Македония, Хорватия, Словения, Черногория, Болгария, Румыния, Словакия, Венгрия, Чехия, Польша, Латвия, Литва и Эстония. Плюс один - это плюс Китай. Многие участники саммита - члены Евросоюза и НАТО, но они не скрывают своего желания сотрудничать с Китаем. Для Пекина это - очередная дипломатическая победа, а для Брюсселя - повод для беспокойства.

Растущее влияние Китая на страны Восточной и Центральной Европы не может не беспокоить руководство Евросоюза. Во время «холодной войны» Китай практически не имел влияния на страны Восточной Европы, находившиеся под советским патронажем. Некоторое время Пекин сотрудничал лишь с Албанией, Румынией и Югославией. В 1990-е годы Восточная Европа попала под политическое и экономическое влияние США и Евросоюза. Однако сейчас ситуация меняется кардинальным образом.

Пекин привлекает страны Восточной Европы обещаниями многомиллиардных инвестиций в развитие национальных экономик. В первую очередь, речь идет о вложениях в развитие транспортной инфраструктуры, модернизации энергетики. Инвестиции - это не только деньги и новые возможности, это еще и новые рабочие места, а проблема безработицы в большинстве стран Восточной Европы и Балканского полуострова стоит очень остро. Поэтому региональные лидеры относятся к китайскому проекту весьма благосклонно.

Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан даже отметил, что Китай может предоставить странам Восточной и Центральной Европы такие возможности, которые невозможно реализовать, опираясь лишь на одни ресурсы Евросоюза. И это действительно так. Ключевые игроки Евросоюза - Франция, Германия, Бельгия, Нидерланды - уже не в состоянии финансировать решение многочисленных проблем стран Восточной Европы, Балканского полуострова. Более того, они всерьез и не беспокоятся о решении этих проблем, что наглядно продемонстрировала история с размещением мигрантов из стран Ближнего Востока и Северной Африки, которая стала причиной серьезных противоречий между руководством Евросоюза и странами Восточной Европы. Китай уже вкладывает в страны Восточной Европы миллиарды долларов и суммы инвестиций будут только расти.

Естественно, что в Брюсселе таким поведением восточноевропейских государств не очень довольны. Но что можно сделать? Мир меняется, а Китай играет в этих изменениях очень большую роль. Все больше стран начинает понимать, что ориентироваться на Китай в текущей мировой политической и экономической ситуации куда выгоднее, чем оставаться вечными сателлитами США и Евросоюза. Еще больше руководителей Евросоюза пугает тот факт, что и западноевропейские (здесь речь идет о политическом и культурном понятии «Западная Европа») страны все больше интересуются развитием взаимоотношений с Китаем. Например, Австрия высказывается за то, чтобы китайский «Новый шелковый путь» обязательно проходил через ее территорию, прекрасно понимая все выгоды и позитивные последствия этого шага.

Мы видим, что Китай методично и успешно идет к достижению своей цели - распространению своего экономического, а затем и политического влияния на страны Азии, Европы и Африки. «Новый шелковый путь» — лишь один из способов расширения этого влияния. Но на что могут решиться Соединенные Штаты в попытках не допустить утверждения китайского «господства»?

Премьер-министр Таиланда Прают Чан-Оча 3 октября посещает Белый дом, чтобы обсудить с президентом США Дональдом Трампом проблему северокорейской ядерной угрозы. Однако особенность момента состоит в том, что Таиланд сегодня — партнер Пекина, а не Вашингтона. И это далеко не единственный пример, когда бывшие союзники США в Юго-восточной Азии смотрят в сторону Китая.

Свято место пусто не бывает

Отношения Таиланда с США и Китаем — красноречивый пример того, как происходит смена приоритетов. В 2014 году в Таиланде случился государственный переворот, после которого Соединенные Штаты приостановили оказание военной помощи Бангкоку, отменили ряд межгосударственных визитов и понизили уровень сотрудничества с этой страной.

Прошло три года, и сегодня Таиланд числится в списке из 16 государств, с которыми США переживают дисбаланс в торговых отношениях. В то же время, если в общем объеме прямых иностранных инвестиций в таиландскую экономику китайские вложения десять лет назад едва достигали 1%, то сегодня превысили 15%. В списке инвесторов Таиланда по итогам прошлого года Китай занял второе место после Японии.

На такое изменение расклада сил оказал влияние выход США из Транстихоокеанского торгового партнерства (ТТП), к которому Бангкок проявляет повышенную заинтересованность с 2013 года. Однако главная причина — идеологическая.

"США отказываются поддерживать режим, который они считают недемократическим и попирающим права человека. Однажды включив так называемый механизм нравственной доминанты, Вашингтон уже не может поступиться принципами в своей внешней политике. А коммунистический Китай на все эти нюансы не обращает внимания и действует исходя исключительно из принципов экономической целесообразности. И выигрывает", — говорит президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов.

Кроме чисто экономических интересов, играют роль и оборонно-стратегические. Обострение конфликта Китая с Японией из-за группы островов теоретически может привести к тому, что корабли Седьмого флота США в какой-то момент перекроют Малаккский пролив, и тогда единственными воротами в Южно-Китайское море для КНР останется планируемый Тайский канал через перешеек Кра. Это является дополнительным стимулом для Китая наращивать сотрудничество с Таиландом.

Тень китайской подлодки

Другим примером смены внешнеполитических ориентиров стала Малайзия. Накануне визита в США премьер-министра страны Наджиба Разака на малайзийскую военно-морскую базу Сепанггар на Борнео на четыре дня зашла китайская подводная лодка.

"И Малайзия, и Таиланд все время пытаются показать свою равную удаленность и от США, и от Китая. Но одно дело — заявления лидеров этих стран, другое — кто все-таки реально перетягивает канат на свою сторону в регионе. США заметно проигрывают Китаю. В последние годы Китай сильно укрепил свое влияние в Юго-Восточной Азии. Американцы начали понимать, что они теряют влияние в регионе. Филиппины — их ближайший союзник, Таиланд тоже связан тысячью нитей с США, но они склоняются в сторону Китая, экономическое присутствие которого там постоянно растет", — сказала китайскому сайту агентства Sputnik эксперт Института Востоковедения РАН Елена Фомичева.

Участившиеся визиты азиатских лидеров в Вашингтон — свидетельство того, что Белый дом обеспокоен разворотом своих стратегических союзников в сторону Пекина и пытается найти подходы к ним, чтобы вернуть "блудных партнеров" под свое крыло.

Таиланд, Филиппины, Малайзия, Вьетнам, Лаос — вот далеко не полный список стран региона, сотрудничество которых с США или постепенно сворачивается, или находится на неизменном уровне, в то время как торгово-экономическое, военное и политическое партнерство с Китаем не первый год переживает процесс динамического развития.

"США слишком заняты собой"

Тем временем, пока Штаты выходят из международных партнерств (таких, как ТТП и NAFTA), региональные и межрегиональные интеграционные процессы продолжаются уже без них, утверждает профессор факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Алексей Портанский. Он напоминает, что 11 стран, оставшиеся в ТТП, продолжают процесс ратификации соглашения о Транстихоокеанском партнерстве. Кроме того, уже до конца этого года ожидается подписание еще одного соглашения — о создании Всеобъемлющего регионального экономического партнерства (ВРЭП).

"В создании ВРЭП участвуют страны АСЕАН и еще десять государств, с которыми у этой ассоциации есть соглашения о зоне свободной торговли. Это будет огромный экономический блок, на долю которого приходится половина населения Земли и примерно 50% ВВП всего земного шара. В него войдут такие быстро развивающиеся гиганты, как Китай и Индия, так что реальную мощность нового экономического интеграционного образования трудно будет переоценить", — говорит Алексей Портанский.

Китай активно наращивает торгово-экономическое сотрудничество со странами АТР: начиная с 2000 года его двусторонний товарооборот с десяткой государств — членов АСЕАН вырос более чем в десять раз и перевалил за 500 миллиардов долларов, тогда как у США этот показатель находится на уровне 200 миллиардов долларов.

"Сегодня Белый дом слишком занят внутренними американскими проблемами, чтобы уделить достаточное внимание поддержанию статуса США как мировой державы, — считает Дмитрий Абзалов. — Кроме того, обещания по решению экономических и социальных проблем и увеличению числа рабочих мест в стране, которые раздавал Дональд Трамп в ходе своей предвыборной кампании, прямо противоречат задачам какой-либо внешней экспансии и препятствуют доступу на внутренний рынок США потенциальных торговых партнеров".

Аналитик убежден, что рост экономического влияния Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе и в мире в целом Россия вполне может использовать в своих интересах. Есть много секторов экономики, где Москва может предложить свое участие, дополняя Пекин — к примеру, в энергетической сфере, машиностроении, в области ВПК. И, действуя в кооперации с КНР, расширять торгово-экономическое сотрудничество с самыми разными странами и регионами.

Между Россией и АСЕАН сегодня существует множество механизмов взаимодействия. На состоявшемся недавно экономическом форуме во Владивостоке отдельно обсуждались возможности сотрудничества и обмена опытом между территориями опережающего развития Дальнего Востока, Свободным портом Владивосток и свободными экономическими зонами в Юго-Восточной Азии. В общей сложности было представлено 32 инвестиционных проекта на общую сумму 1,3 триллиона рублей. Это проекты в области развития транспортной и логистической систем Дальнего Востока, в области горнодобывающей, газохимической промышленности, лесной отрасли, сельского хозяйства и рыболовства, а также туризма и здравоохранения.